Первая волна русской эмиграции на Лемносе (февраль — ноябрь 1920 года)
Приближалась Пасха... «На Святой Вторник отец Георгий Голубцов в нашем трюме и провел общую исповедь и отслужил обедню. Кто мог, дали свои образа, получилось красиво, что-то вроде алтаря... во время исповеди и службы почти все плакали...»
Протоиерей Георгий Голубцов, с марта по октябрь 1920 года духовно окормлявший беженцев на Лемносе. Впоследствии священник в русской церкви Святителя Николая Чудотворца в Софии.
Только 3 апреля, т. е. через месяц (!), беженцев с «Браунфельза» высадили на берег в военные палатки, снабдив одеялами, солдатскими котелками. Так и жили, как солдаты в походе, женщины, дети, старики, раненые и больные. Один из участников этих событий вспоминает: «Все забыли, кто здесь граф, барон, а кто мелкий чиновник, простой станичник — ели из одного котла, убирали лагерь, добывали дрова, помогали друг другу как могли».
Переживший тяжелейшие месяцы на Лемносе русский эмигрант позже напишет:
На этих островах мы начали скитанья,
Как будто дальний голос нас позвал,
И с Русью совершилось расставанье....
Начало скитаний стало трагичным для обеих семей Левшиных. После нескольких недель жизни на Лемносе умерли их сыновья: 20 апреля 1920 года — четырехлетний Михаил Сергеевич, 28 апреля — трехлетний Алексей Дмитриевич.
Трагические дни, недели, месяцы для тысяч русских людей. Но и о них, оказывается, при желании можно написать по-другому, немного подправив, и у читателя вместо сострадания появляются совсем другие чувства. Вот учебное пособие для студентов РГГУ «Российская эмиграция в Турции, Юго-Восточной и Центральной Европе» (Москва, 1994 г.). Читаем...«Вся знать и аристократия, эвакуированная из России, быстро нашла себе применение на службе в полиции англичан и жандармерии французов в Константинополе». Позвольте, это какое же количество полицейских и жандармских подразделений держали союзники в этом городе, чтобы в их состав можно было зачислить всю (!) эмигрировавшую российскую знать? И в качестве кого — простых полицейских и жандармов? Думается, что своих офицеров у них было достаточно. Далее в учебном пособии красочно описывается роскошная жизнь беженцев в Константинополе: балы, лотереи и т. п. При этом ученые авторы этой книжицы ссылаются на изданные в 1925 году в Советской России «мемуары» некоего А. Слободского, решившего вернуться из эмиграции на Родину. Вряд ли эти ученые не понимают, что такой опус мог быть опубликован только под контролем и диктовку ОГПУ, одной из главных задач которого были дискредитация и разложение белой эмиграции.