Первая волна русской эмиграции на Лемносе (февраль — ноябрь 1920 года)
Из рапорта очевидны причины высокой смертности в лагерях на Лемносе в марте-мае 1920 года. Именно тогда по русским эмигрантским колониям в Турции, на Кипре, в Греции, Болгарии, Сербии прошла молва, что на Лемносе беженцы вымирают целыми семьями, а сам остров они называют «островом смерти».
В конце марта англичане выделили под русские могилы участок земли на каменистом, абсолютно голом мысе Пунда, рядом с лагерями. Участок небольшой, 50 на 40 метров, но он постоянно расширялся в течение весны-лета, достигнув к сентябрю 1920 года около 80 метров в длину и 50 в ширину. В марте-мае священники отец Константин Ярмольчук и отец Георгий Голубцов отпевали умерших чуть ли не через день. Большинство, прежде всего дети, умирали в английском госпитале, персонал которого, по-видимому, был малоквалифицированным и помочь больным существенно не мог. Но умирали и прямо в палатках, на кораблях с беженцами, подолгу стоявших в мудросском заливе из-за неготовности мест для расселения людей. До 28 мая у причала в Калоераки стоял пароход «Владимир», на котором находился госпиталь с ранеными офицерами, эвакуированными из Новороссийска еще в марте 1920 года. Большинство скончавшихся в этот период офицеров и унтер-офицеров были из этого госпиталя.
Если у умершего рядом были родственники или знакомые, то в списках русского коменданта и союзников фиксировались более или менее подробно имя, возраст, вероисповедание, происхождение. Но нередко умирали люди, прежде всего тяжелораненые, одинокие, и тогда в документах появлялась запись: «С парохода „Владимир“ похоронен мужчина (православный), лет 35-40, в военной форме без знаков различия».